Колдун из клана Смерти - Страница 65

Ландскнехт зашагал по заснеженной парковой дорожке первым. Положив правую руку на «кошкодер», в тусклом зеленоватом свете не добитых хулиганами редких фонарей он казался ожившим мертвецом.

За учеником, опираясь на посох, следовал Миклош. Рэйлен держалась за правым плечом нахттотера, то и дело косясь на Норико, сохраняющую образцовое спокойствие. Создавалось впечатление, что японка просто гуляет в свое удовольствие среди снега и застывших кленов и ей нет никакого дела до того, что должно случиться через несколько минут.

Сопровождавшие женщину телохранители казались ее тенью.

Миновав парк, они вышли к особняку, когда на часах было без пяти двенадцать. Массивное, некрасивое, двухэтажное здание с колоннадой восточного крыла, стояло в окружении старых лип. Ограду вокруг здания недавно покрасили, а на воротах установили электронный замок. Миклош машинально проверил вход на магическую защиту, ничего не обнаружил и кивнул Йохану. Тот двумя ударами кулака, усиленного магией тления, разнес замок и распахнул решетку.

Дорога, ведущая к дому, была неровной. Четыре неприметных автомобиля возле парадного входа оказались занесены снегом.

Навстречу тхорнисхам вышли двое, но никто из гостей и не подумал остановиться. Один из охранников выругался, поняв, что перед ним не люди. Однако, прежде чем он что-либо успел сделать, рядом оказался Йохан. Навис горой, ударил плечом, повалил в снег, бросил быстрый взгляд на Миклоша, дождался безразличного кивка.

Катценбалгер, по кромке которого пробегали фиолетовые искры, опустился на голову упавшего.

— Апеч, — господин Бальза помнил всех, кто его предал, поименно.

Второй бунтовщик бросился в особняк. Но тут за дело взялась Норико. Выбросив вперед руку, указала на беглеца, сжала пальцы и дернула, словно рванула веревку. Жертва упала на спину, и невидимое лассо потащило тхорнисха к ногам Чумного. Последнему оставалось лишь взмахнуть клинком.

— Вильгельм, — без всяких эмоций произнес Миклош, вычеркивая из своего списка еще одного врага и перешагивая через труп.

Йохан и Рэйлен первыми оказались внутри здания, за ними потянулись остальные.

— Здесь две лестницы. — Норико изящно скользнула направо, взяв с собой телохранителей.

Когда тхорнисхи поднялись на второй этаж, в доме начали гулко бить часы. Едва прозвучал двенадцатый удар, господин Бальза ухмыльнулся в накладную бороду и толкнул массивные белые створки двери, из-за которой доносился гвалт радостных поздравлений. Он, Йохан и Рэйлен вошли в праздничный зал, украшенный тяжелыми бархатными портьерами, придающими помещению строгий и торжественный вид. На столе, накрытом белой скатертью, стояло множество бронзовых подсвечников, увенчанных бледно-желтыми свечами, а также кувшины и бокалы с подогретой кровью.

Все предатели были здесь.

Миклош сразу же увидел Хранью, сидящую во главе, и всех до последнего бунтовщиков, одетых в широкие черные балахоны с вышивкой в виде золотых ос. От накатившей ярости у Бальзы на мгновенье потемнело в глазах, но он справился со своим истинным желанием и, изображая вселенскую радость, гаркнул, перекрывая праздничный гул:

— С Новым годом!

И наступила тишина.

Улыбка исчезла с лица Храньи. Оно стало восковым и безжизненным. На лицах остальных заговорщиков проступили страх, гнев и ненависть.

— Кто тут собрался? — Миклош подошел к столу и остановился напротив сестры. — Кто достоин подарков?! Расскажите, как вы вели себя весь этот год, маленькие негодники! Кто начнет первым? Иуна? Эвридика? Фавст? Лазарь? Константин? Бригитта? Конрад? А может быть ты, Ян? Прокоп? Или ты, Розалия? Что же вы молчите? Неужели вы были столь непослушны? Ай-ай. Кажется, среди вас нет тех, кто достоин моих подарков!

Он без сожаления отбросил мешок к стене.

— Боюсь, кто-то здесь заслуживает наказания, — зловещим голосом произнес Бальза. — Я до глубины души возмущен, что меня не включили в список приглашенных на вашу маленькую вечеринку. Неужели вы думали, что я пропущу встречу Нового года в кругу семьи?

Он взял со стола ближайший бокал.

— Думаю, стоит выпить. Йохан! Напомни, за что мы сегодня пьем?

— За величие тхорнисхов, нахттотер! — прогудел Чумной от двери. Он не спускал глаз с подобравшегося Альгерта.

— За величие тхорнисхов, господа! Истинных тхорнисхов и их грядущую славу! — он поднял фужер и увидел, что никто из сидящих за столом его не поддержал. — Ну?! Пейте!

Хранья демонстративно не притронулась к крови, Альгерт с решительным видом вылил содержимое бокала на пол. У седого Гунтрама от страха стучали зубы, Фавст вцепился побелевшими пальцами в край стола и едва сдерживался, чтобы не броситься на нахттотера.

— Впрочем, вы правы, — в оглушающей тишине произнес Миклош. — Пить такую дрянь! От нее несет падалью. И вы считаете себя великим кланом Нахтцеррет?! Надеждой Основателя?! Ха! Какие из вас Золотые Осы, если вы готовы лакать эти отбросы! — он с отвращением посмотрел на пищу. — Они достойны лишь пожирателей крыс!

Противоположная дверь в зал распахнулась и на пороге, с невозмутимостью сытой пантеры, возникла Норико. За ней, как всегда, следовали две неотлучные тени.

По воздуху растекся запах просыпающейся магии тления.

— Не советую! — резко бросил Миклош. — Я запихну вам заклинания в глотки и отправлю вместе с ними в небытие! Как это уже произошло с господами Вильгельмом и Апечем.

Но его не услышали. Три «Черепа забвения» ударили одновременно с разных сторон. Их вой заглушил предостерегающий крик Храньи. Господин Бальза одним движением пальца нейтрализовал угрозу. Рэйлен, в руках которой появилась алебарда, ударила ближайшего к ней атакующего.